Неточные совпадения
— Сообразите же, насколько трудно при таких условиях
создавать общественное
мнение и руководить им. А тут еще являются люди, которые уверенно говорят: «Чем хуже — тем лучше». И, наконец, — марксисты, эти квазиреволюционеры без любви к народу.
Но, когда он пробовал привести в порядок все, что слышал и читал,
создать круг
мнений, который служил бы ему щитом против насилия умников и в то же время с достаточной яркостью подчеркивал бы его личность, — это ему не удавалось.
По его
мнению, русский народ и вообще славянство ничего, кроме анархии,
создать не могли бы.
Где многочисленная интеллигенция, там неизбежно существует общественное
мнение, которое
создает нравственный контроль и предъявляет всякому этические требования, уклониться от которых уже нельзя безнаказанно никому, даже майору Николаеву.
Говорили, — зачем Островский вывел представителем честных стремлений такого плохого господина, как Жадов; сердились даже на то, что взяточники у Островского так пошлы и наивны, и выражали
мнение, что «гораздо лучше было бы выставить на суд публичный тех людей, которые обдуманно и ловко
созидают, развивают, поддерживают взяточничество, холопское начало и со всей энергией противятся всем, чем могут, проведению в государственный и общественный организм свежих элементов».
С этого дня я начала мучить воображение мое,
создавая тысячи планов, каким бы образом вдруг заставить Покровского изменить свое
мнение обо мне. Но я была подчас робка и застенчива: в настоящем положении моем я ни на что не могла решиться и ограничивалась одними мечтаниями (и бог знает какими мечтаниями!). Я перестала только проказничать вместе с Сашей; он перестал на нас сердиться; но для самолюбия моего этого было мало.
Мы нисколько не думаем, чтобы всякий автор должен был
создавать свои произведения под влиянием известной теории; он может быть каких угодно
мнений, лишь бы талант его был чуток к жизненной правде.
Господствующее
мнение о происхождении и значении искусства выражается так: «Имея непреодолимое стремление к прекрасному, человек не находит истинно прекрасного в объективной действительности; этим он поставлен в необходимость сам
создавать предметы или произведения, которые соответствовали бы его требованию, предметы или явления истинно-прекрасные».
Помимо тех низких клевет, которые распускали на мой счет люстраторы бенниевских писем за то, что я не разделял
мнений, к которым они настроивали всех, кого могли, и
создали благородному юноше горестную славу и в других сферах, где Бенни тоже был на примете, близость моя с этим человеком казалась столь подозрительною, что самое невиннейшее мое желание, отправляясь за границу, проехать по Литве и Галичине подало повод к наведению обо мне весьма курьезных справок.
Иначе он никогда не думал, да и можно ли его винить, что он не знал России, когда сам хиротонисавший его Герцен был тех же самых
мнений и уповал и хвалился, что «он
создал поколение бесповоротно социалистическое»?
Проследить эту неожиданность так, чтоб она перестала быть неожиданностью, — вот, по моему
мнению, задача, которая предстоит гениальному писателю, имеющему
создать новый роман.
Для Сергея Андреевича и Киселева взгляды их противников были полны непримиримых противоречий, и они были убеждены, что те не хотят видеть этих противоречий только из упрямства: Даев и Наташа объявляли себя врагами капитализма — и в то же время радовались его процветанию и усилению; говорили, что для широкого развития капитализма необходимы известные общественно-политические формы, — и в то же время утверждали, что сам же капитализм эти формы и
создаст; историческая жизнь, по их
мнению, направлялась не подчиняющимися человеческой воле экономическими законами, идти против которых было нелепо, — но отсюда для них не вытекал вывод, что при таком взгляде человек должен сидеть сложа руки.
Только с именем Густава-Адольфа [Густав-Адольф (Густав II Адольф; 1592–1632) — шведский король; во время господства Швеции в Прибалтике способствовал ее просвещению,
создал университет в Дерпте, пользовался симпатиями лифляндского дворянства.] соединяется воспоминание всего прекрасного и великого; он, в одно время защищая свободу
мнений и подписывая устав Дерптского университета, бережно снял кровавые пелены с Лифляндии и старался уврачевать ее раны.
В это-то время, когда граф Алексей Андреевич, увлекаемый мечтою
создать что-то необыкновенное из устройства военных поселений, так ревниво преследовал малейшее порицание задуманного им, по его
мнению, великого дела, он, в лице Хвостова, встретил непрошенного дерзкого противника своей заветной мысли.
— Нет, я думаю, что прав не ты, а я, всегда говоривший тебе, что не следует ни
создавать себе
мнения о людях, ни тем более действовать под впечатлением минуты, не обсудив всегда ранее обстоятельства дела, а между тем, ты, видимо, совершенно не излечим от этого крупного недостатка твоих мыслительных способностей.